I часть.

Я рос как все и жил как все. Шалун и забияка.

И если больно было мне, я не скулил, не плакал.

И помню я, как мать моя тигрица говорила,

Людей боятся как огня, охотников на тигров.

А я дурак, не мог ни как, поверить и смирится.

Казалось мне, что все не так, как учит мать тигрица.

И если вдруг, услышу звук, я зарычу так грозно,

Что разбегутся все вокруг, пока еще не поздно.

Я подрастал, но все играл. Гулял и веселился.

Словам значенья не придал, и чуть не поплатился

Собачий вой, о боже мой. Как в спину нож воткнули.

Тигрица мать закрыв собой, спасла меня от пули.

Пахнуло дымом и вином. Я стал от с тр**а белым.

Охотник подошел с ружьем, к безжизненному телу.

Потрогал свой трофей ногой и усмехнулся криво,

Он желто-черной полосой украсит пол в квартире.

А я страдал, я клятву дал. Себе я не прощу.

За то, что он в нее стрелял, ему я отомщу.

Я буду ждать, не буду спать, но клятву я исполню.

Ухмылку я смогу узнать, и запах тот запомню

Во все века идет война. Отстрел природы дикой

Но счастье может иногда и улыбнется тигру.

И пусть тогда, идут года, но я смогу все вспомнить,

И часа буду ждать всегда, чтоб месть свою исполнить.

II часть. (Месть)

Я сегодня в ударе, мне нравится роль,

Выбирать я не вправе, кто шут, кто король.

Пусть решает судьба, кто охотник, кто цель,

Не хочу как всегда, превращаться в мишень.

Желто-черной полоской окрашен я весь,

Хоть окраской и броской, все же дома я здесь.

Все же здесь я родился и лес мой родной,

И смогу схоронится от пули шальной.

Пусть охотники рыщут с утра по росе,

Все же тигра не сыщут в лесной полосе.

Пусть собаки кружат, от бессилья скуля,

И от с тр**а скулят пусть при виде меня.

А когда я был мал, я боялся всего,

Свою мать потерял, ни с того ни сего.

Я боялся рычать, я боялся уснуть,

Даже если страдать, мне ее не вернуть.

И когда я устал от безделья страдать,

Я его вдруг узнал, он стрелял в мою мать.

Он смеялся тогда, когда шкуру снимал,

Видно это судьба, что его я узнал.

Как пружина взметнулся, как птица взлетел.

Так что он оглянутся, и то не успел.

Он от с тр**а присел, видно вспомнил меня,

Лишь чуть-чуть побледнел и взял в руки себя.

Я хвостом по земле с сердцем такт отбивал,

Уши лишь к голове все сильней прижимал.

Есть законы в природе, мне не нужно ружье,

Только зубы и когти, вот оружье мое.

Ну и он налегке, тоже малый хорош,

Я заметил в руке как блестит острый нож.

Значит поровну все, он с клыком, я с ружьем,

Только в доме моем я сильнее его.

Он первый ударил, от с тр**а крича,

И в драке без правил рубил он с плеча.

Он первый старался накинуть петлю,

И все же боялся за шею свою.

Где двое дерутся, там третий не лезь,

Меж собой разберутся за правду и честь.

Где звериный оскал, где охотника крик,

Даже бог не мешал, даже дьявол притих.

Запах крови пьянил из разодранных ран,

Вкус победы манил, превращаясь в туман.

Не за смерть, а за жизнь продолжалась борьба,

А кому победить, пусть решает судьба.

И решила судьба, выбор сделала свой,

Как на ринге судья прервала этот бой.

Мой последний бросок оказался точней,

И со смертью я смог рассчитаться вполне.